Маленький ныряльщик - Страница 43

Что ещё вспомнить? Нилович меня со своей сестрой познакомил. Она вдова матросская, и года у неё вовсе не юные. Детки самостоятельные уже. С нею мы и поладили.

Много событий случилось, всего и не упомнишь. Паломничество офицеров, скажем. Приходили проситься к нам на "Великого князя Константина". Прогулки с козой на пастбище представляли собой забавное зрелище. Эта животная, получив на рога табличку с кличкой и указанием на принадлежность к кораблю Его Императорского Величества Черноморского флота, так и осталась с существом с самыми простыми принципами и прозаическими потребностями. Её, заразу такую разбаловали едой с человеческого стола - имею ввиду объедки и помои - а тут еще каждый встречный норовит корочкой угостить, а то горбушкой осчастливит в знак уважения к нашему "миноносцу". Так что дама эта стала весьма разборчива насчёт пропитания и строга в обращении. Без подношения к ней теперь не подступиться.

Дождя наград, который можно было ожидать, на нас не пролилось. Денежкой тоже не поощрили. Чувствовалось, что в верхах возникла неожиданная напряженность. С другой стороны наши сухопутные войска приблизились к Дунаю, и волнение за предстоящие им нелёгкие дела сейчас испытывают многие. По-существу война ещё толком и не началась. Так, произошли отдельные столкновения. И, мне кажется, сильные мира сего сейчас усиленно шлют друг другу длинные прочувствованные телеграммы.

***

Я полагал, что Степан Осипович приводил государя ещё и с целью, представить меня августейшему семейству. Зачем ему это понадобилось - ума не приложу. Не до разговоров нам было - такой кипеж на корабле стоял - вздохнуть некогда. По окончании эпизода я облегчённо вздохнул и постарался обо всём забыть.

Не тут-то было. К трапу подкатила коляска в сопровождении конвоя, и по трапу взбежал наследник престола с ещё одним человеком, одетым в статское платье. И сразу ко мне.

- Пётр Семёнович! Рекомендую вам Михаила Львовича, и прошу всячески споспешествовать его начинаниям.

Вот так, без особых церемоний. Гость оказался переодетым жандармом. Как я об этом узнал? Он сам сознался. Вернее, представился. Сказал, что ловит шпионов и рассчитывает на мою помощь. Нормальный оказался дядька - не тянул кота за хвост, а сразу взял меня за горло:

- Не скажете ли, любезный, где и когда вы появились на свет, и кто ваши почтенные родители?

- Не скажу, Михаил Львович. Лучше и не спрашивайте. А станете настаивать - навру три короба, запутаюсь во лжи и сделается мне ужасно стыдно, - а чего крутить. Правде никто не поверит, а придумать складную историю я просто не в силах. В конце концов, если со мной не юлят, так и я могу себе позволить быть честным.

- То есть вы не считаете нужным сообщить нам правду о своём прошлом?

Жандарм проявляет настойчивость, а цесаревич откровенно морщится.

Я молчу. Мне нечего добавить.

Тягостные минуты, разряжать которые убеждениями в совершеннейшей своей преданности мне даже в голову не приходит.

- Вы словно не от мира сего, - первым не выдерживает Его Высочество. - Однако, люди, имевшие с Вами дело, дают положительную оценку достигнутым результатам. В конце концов, я полагаю разумным, на этом и остановиться.

- Да, - у меня тоже нервы не железные, - давайте, наконец, ловить шпиона, - осекаюсь. Это ведь они имели ввиду меня! Не-е! Я так несогласный, и вообще, впереди куча незавершённых дел, а завтра нам надо выходить в море. - Милостивые государи, а не будет ли вам угодно поймать меня, когда мы турков окончательно поставим раком?

Александр Александрович весело хохочет, а Михаил Львович вытирает выступившую от смеха слезу. Ну, наконец-то они успокоились.

- Скажите нам, любезнейший юнкер флота, каким вы видите наилучший финал этой войны?

Ой-ёй-ёй! Такой вопрос мне точно не по зубам. Я и не полагал нужным, рассуждать на эту тему. Ну нет во мне, и никогда не было, геополитика.

- Господа, вы спросили меня о том, в чём степень моей компетентности приближается к нулевой отметке. Могу только подумать вслух.

- Да, сделайте милость.

- Извольте.

- Забирать в состав империи берега, на которых раскинулся огромный, населённый дармоедами город - это великая забота, которую не окупят никакие доходы. Поэтому выгоднее всего в нынешнем положении - как можно скорее отвести армию к местам постоянного расквартирования. Пока мы не увязли в сражениях, пока не пролились требующие отмщения реки крови, пока расходы на этот поход не поставили страну в зависимость от тех, кто даёт нам в долг.

Требуется же России только возможность беспрепятственно проходить из моря Чёрного в море Средиземное. Не спрашивая на это никакого дозволения и не согласуя намерений ни с какими соображениями, кроме навигационных.

Разумеется, на этих условиях заключать мир можно хоть сейчас. Только в будущем если наши военные корабли не станут реализовывать это право регулярно, напоминая об обосновании обретённого таким образом права жерлами своих орудий, другая сторона быстро обо всём позабудет и, считай, зря воевали.

- А что вы полагаете в отношении Бессарабии?

Вот незадача. А ничего не полагаю, кроме того, что, кажется, так когда-то называли Молдавию, если я ничего не путаю.

- Знаете, Александр Александрович, мне нет до неё никакого дела. С ней уж как-то без меня разбирайтесь. Вы ближе к трону, вам виднее.

Гости мои переглянулись, но что выражали их взгляды, я так и не понял.

- Что же, Пётр Семёнович, - заговорил Михаил Львович, - в отношении помощи в ловле шпиона я имею к вам определённую просьбу. Если не затруднит, конечно, не могли бы вы на вашем "Ныряльщике" изобразить дельфина в определённое время и в определённом месте.