Маленький ныряльщик - Страница 49

Техника интересна нам обоим, а ещё я знаю, как решали интересующие моего собеседника задачи, на какие грабли при этом наступали и чем оно закончилось. Может быть, и не про всё подряд, но про многое. Вот скажем -- паровые машины тройного расширения. Их эпоха как раз сейчас и начинается, и будет она достаточно длительной. Или перевод корабельных котлов на жидкое топливо -- это дело будущего, до которого некоторые мои нынешние современники доживут. Или -- паровые турбины. Хм, довольно привлекательное направление. А электропривод. То же радио я вполне могу изобрести.

Но обо всём этом предпочитаю умалчивать. Потому что знаю - плоды этих трудов вряд ли послужат добрым целям. Не располагаю я властным ресурсом, достаточным для контроля за последствиями внедрения новинок. Зато с удовольствием удерживаю Степана Осиповича от выбора ошибочных путей. Не властным одёргиванием, конечно, а ходом рассуждений или предлагая заведомо лучшую альтернативу.

***

Крепко потянуло с севера. Шторм, однако, хотя и не слишком сильный. Оценки местных экспертов колеблются между значениями от пяти до шести баллов. "Великий князь Константин" испытывает заметную качку и даже изредка вершина какой-нибудь волны ухитряется бросить на палубу неслабую пригоршню брызг. Нет, нас не валяет, не заливает и даже не треплет -- штормуем мы спокойно и даже без особых переживаний. Большинство членов команды -- опытные моряки, служившие ещё Ропиту, который, как оказалось, вовсе не человек, а Русское Общество Пароходства И Торговли. Единственная кандидатура на страдания от морской болезни -- Ваш покорный слуга -- оказался невосприимчив к этой столь проклинаемый всеми хвори. У остальных же давно выработался к ней иммунитет.

Вот в этот прекрасный день Степан Осипович и предложил мне совместный вояж в столицу далеко не дружественного государства, неподалеку от которого проходит в настоящий момент наша совместная служба. На двухместной лодочке с гостинцем, в который заряжена четверть тонны динамита.

Ни о какой буксировке катером речи, естественно, даже не шло. Корабль матка в предутренний час вошел почти в самый Босфор, после чего нас в люльке спустили на воду. От раскачивания эту конструкцию страховало столько матросов с шестами, сколько могло поместиться у борта, и всё прошло нормально. Береговые батареи видеть нас не могли из-за темноты, а положение огней за столько дней дежурства было давно "срисовано" и неоднократно проверено. Тут ведь не пустыня, а довольно плотно заселённый район.

Макаров в передней кабине однозначно мне подчинён -- это даже не обсуждалось. Он рулит, а я командую, не прикасаясь к педалям.

Приём балласта до минимальной положительной плавучести.

Засечки по заранее выбранным огонькам, определение места, выбор курса -- это каждый проделал независимо, а потом сравнили результаты. Совпало.

Пошли. Вернее Степан Осипович, выполняя моё распоряжение, нырнул на три метра и дал ходу.

Через час подвсплыли, уравняли расстояния до берегов -- рассвело, и их прекрасно видно. Повернули нос вдоль этого канала, и снова полчаса хода на той же глубине. Теперь работаю я.

Забыл доложить. После захода в Севастополь у нас появились эластичные трубки. Через них звук от наружных мембран и переговорного устройства передаётся прямо в уши -- шлемы специально так устроены. А направления, которые прослушиваем, выбираются кранами. Аппаратура непрерывно совершенствуется -- многие приборы стали точнее и расположены они заметно удобней. И в этом не только мой труд. Ныряльщик -- общий баловень. Кстати -- недавно сообразил -- ведь на "Весте" о нём никто не знает. Даже её командир.

Тайна потаённого судна циркулирует в довольно в узком кругу. Император, два его наследника, тот любезный жандарм, да командующий флотом с парой офицеров штаба. Правда ещё свита государя... хотя, кто там что мог сообразить -- Бог весть.

Выглядываем, ориентируемся, ныряем. Этот час всё ещё не прошел -- работаю я.

- А знаете, Пётр Семёнович! Попутное течение даже сильнее, чем я рассчитывал. Штормом-то знатно воды подогнало.

- Пожалуй, Степан Осипович! Подвсплывём через десять минут и ещё раз осмотримся.

- Как раз это я и хотел предложить.

Вот так и идём. Заметили ли нас с берега? Не уверен. Мало ли мусора плавает вокруг. Даже страшновато -- не налетим ли на что. Хотя мы проходим ниже плавучего хлама, а поднимаемся с почти нулевой скоростью относительно воды, так что последствия столкновения должны быть ничтожны.

Вот и вахта Макарова. За два часа мы прошли половину пути. Знатно нас тащит. Течение прижимается то к одному берегу, то к другому, что для крупного корабля может представлять серьёзную опасность. Да и мы то и дело подправляем курс, стараясь держаться от берегов равноудалённо. Маленькая рубка с расстояния в три сотни метров, вряд ли привлечёт к себе случайный взгляд, хотя волнение здесь нынче выражено весьма слабо. Кстати, никакого движения ни встречного, ни попутного, нет. Как нет и ни одного корабля у берегов. Эк их Макаров распугал первого-то мая.

Еще по разу сменились, а тут уж не зевай. Справа должен быть вход в бухту Золотой Рог. Уй-йа, ну и столпотворение. Кого тут только нет, кроме боевых кораблей, однако. Что творится внутри - просто не разглядеть, потому что всё забито пароходами и парусниками. Их так много, что в оставшемся проходе более-менее крупному судну без помощи буксиров не пробраться. Это, выходит пробка.

- Что делать, Пётр Семёнович?

- Была бы вода прозрачней, прошли бы под днищами, да поискали в глубине. Хотя, турки не дураки, чтобы позволить перегородить дорогу на выход для своих боевых кораблей. Так что, скорее всего нет здесь флота. Он может быть и в Мраморном море, и в Средиземном. Там мы его не сыщем. Давайте валить купца и сеять панику.