Маленький ныряльщик - Страница 58

***

Вскоре за убытием Ивана Фёдоровича, прибыл Василий Фомич Петрушевский, заинтересованный в применении электрических машин к наведению артиллерийских орудий на береговых батареях. Имя это показалось мне знакомым, и, представляя гостю, как и что у меня устроено, я невольно напрягал память и не скупился на вопросы "вокруг да около". И вот мне повезло, гость мой упомянул, что учился он химии. Точно! Это же тот самый изобретатель русского динамита, которому отсылал Макаров мой "крем", который мы так и не сумели взорвать.

Любопытные вещи выяснились, когда я расспросил об этом прямо. Оказывается, для приведения в действие такого взрывчатого вещества необходим более сильный детонатор, который и сделали, добавив к обычному, что используется для динамитных шашек, изрядную таблетку собственно динамита.

Вот тут-то я и озадачился. Какой смысл, скажите на милость, создавать безопасную взрывчатку, чтобы потом, присоединением к ней нестабильной добавки, снова получить снаряд, грозящий взрывом при соударении?

- А что, нельзя было вместо динамита использовать тринитротолуол? - спросил я недоуменно.

- А что это такое? - полюбопытствовал мой гость.

Уже позднее, письмом, он сообщил, что отыскал упоминание о синтезе данного вещества и проверил его на взрывчатость. Остался премного доволен и принялся пользоваться в запалах именно им. Он бы с удовольствием обошёлся совсем без "крема", тринитротолуол оказался даже сильнее, но в больших количествах получать его пока невозможно.

В рецептуру самого "крема" тоже внесли уточнения, но, уже, непринципиального характера. Сейчас эти новинки испытывают флотские минёры и армейские пушкари. То есть шаг к внедрению предпринят, а уж как оно дальше пойдёт -- там видно будет.

Так возвращаюсь собственно к визиту. Как раз прибыл мой заказ с завода Берда, и Василий Фомич дождался сборки и проверки получившихся моторов. Он и раньше видывал подобное, но тут сказал, что получилось весьма убедительно.

Суетная выдалась зима. Хлопотная и весьма насыщенная. Довольно интересно было стоять у истоков электротехники, как индустрии. Клеммы, рубильники, переключатели -- это ведь целый мир, созданный поколениями людей. Кто-нибудь помнит диаметр штыря электрической вилки? Или расстояние между этими штырями? А конструкцию тумблера себе представляет?

Ну а я помню все размерные ряды -- сразу их и применил. Разработал некоторый ряд электрических реле. Благо, силами завода Берда это всё это по моим эскизам изготавливалось и мне для проверок переправлялось. А может, на другом заводе это делали -- я не знаю. Отписывал всегда Александровскому.

Он прислал мне фотоувеличительную аппаратуру, камеру, химикаты и прекрасного лаборанта. И я приступил к созиданию низковольтных радиоламп с холодным катодом методами литографии -- то есть сформировал сразу целую кучу на одной подложке. Если кто уже догадался, какой результат у меня получился -- поймёт, что после длительных упорных трудов я крепко насвинячился от горя. И всё отчего? Не подумал, что желатин в жизни не удержит вакуум, как и другие современные мне диэлектрики, из которых можно формировать тонкие слои. Если кто-то подумает, что это был не единственный мой просчёт, спорить не стану. Сам не разбирался, да и не в чем было разбираться -- оно совсем не работало.

Браться за настоящие радиолампы я даже не помышлял -- знаю, что такое техника для создания высокого вакуума. Спросите, почему я не заморачивался этим раньше? Так для микронных зазоров откачаться до значения, при которой электрон не столкнётся с молекулой газа -- плёвое дело. А вот если речь идёт хотя бы о миллиметрах -- тогда ой!

***

За зиму Игнат научился не ставить клякс в тетрадках, Зиновий окончательно уговорил мою падчерицу Оленьку и они подали заявле... тьфу, помолвились. Весной Манька родила козочку, которую стали растить на продажу. Дуняша -- жена моя, а я сделал из неё честную женщину, то есть мы расписа... обвенчались, конечно, выглядела одухотворённо и мне подумалось, что как бы не к прибавлению в семействе дело. Она-то еще вполне. Ну, а на мой вкус, дети -- всегда кстати.

Сам я сделался несколько рассеянным, потому что с одной стороны возможности моей лаборатории к этому моменту были весьма впечатляющими. С другой -- я представления не имел, зачем это всё нужно. Ну да, как бы без особой выгоды для меня в головы современников перекочевали кое-какие мои познания. Но с другой -- их там ещё дофига, в большинстве своём никому нынче не нужных. И мне их вовсе не жаль для соотечественников, потому что живу я как у Христа за пазухой, и Игната после весенних испытаний обещали перевести в третий класс, если он кое-что подтянет к осени. Список "задолженностей", должен признаться, поверг меня в уныние, но сын смотрит на него более оптимистично.

Сегодня мы выбрались на рыбалку, а то ласточка наша совсем заскучала. Проконопатили, понимаешь, просмолили, и бросили на берегу. Нельзя так обходиться с парусным судёнышком. Оно море любит.

- Петр Семёнович! - не, ну мы с Игнатом только ноги напрягли, чтобы столкнуть лодку, и тут такое!

- Слушаю вас внимательно, Михаил Львович.

- Сан Саныч просил вас прибыть к нему не мешкая.

- Пап, я управлюсь, ступай, - сынок впервые "проговорился", что отцом считает.

- Игнат Алексеич! На вас это приглашение тоже распространяется, - жандарм, всё-таки, молодец. Сразу всё расставил по местам и ни капельки над нами не измывается.

- Ну ка, братцы, взяли! - и откуда здесь сразу столько народу? Миг -- и ласточка на суше. Стоит на паре подкладок, как на выставке. Уже и брезент поверх неё растянули. Дождётся, надеюсь.