Маленький ныряльщик - Страница 70

Всё-таки Макаров -- государственного уровня мыслитель. Ужасно рад, что Сан Саныч к нему прислушивается. Я вот тоже прислушиваюсь, потому что никогда не учился ни стратегии, ни тактике морского боя. Мне нужны конкретные задачи -- сказали потопить такие-то корабли, я и выполнил. Сейчас велели терпеливо ждать -- буду ждать. Пока не скажут "фас".

- Кстати, Степан Осипович! Вдруг некстати вспомнилось мне, не обессудьте, что невпопад.

- Извольте, Пётр Семёнович! Право не стоит так церемониться. Высказывайте ваше соображение.

- Я о незамерзающем порту на берегу Кольского полуострова. Отчего, скажите на милость, туда не проложена железная дорога? Ведь с Северо-Американскими Соединёнными Штатами оттуда сообщаться куда как удобно.

- И правда невпопад. Уж не казните меня строго, но ответить на ваш вопрос я никак не в силах.

***

Прибежал катер от острова Крит. Нынче волнение меньше двух баллов, так что корытца эти весьма хороши на ходу. Его сразу подняли на палубу -- данная процедура здесь отработана на зависть всем. Грузят торпеды, горючее заливают -- хоть и поршневая машина стоит на этом бегуне, но котёл переделан на отопление мазутом. В топку годится вообще всё, что горит.

Мне -- команда к немедленному исполнению: отбежать на десять миль к юго-востоку и атаковать группу из семи кораблей. А чтобы не ошибся в выборе цели -- мичман с торпедного катера идёт с нами за штурмана. Он их видел, не ошибётся.

Пошли не мешкая. Новый член команды не успел переодеться из катерного костюма в подводное облачение, поэтому Игнат его срочно переобмундировал -- тут в кожаном плаще делать нечего. Собственно до нужной точки мы еле успели -- дымы увидели, считай сразу, как тронулись. Пришлось переходить на шноркель и погружаться, прячась от глаз -- судя по-всему кильватерный строй конвоя проскакивал мимо. Даже на самом полном ходу под турбиной больше девяти узлов у нас не получалось. Я сразу принял на десять градусов правее, чтобы более полого срезать угол, но ни в чём уверен не был -- дымы смещались вправо быстрее, чем хотелось бы.

Тем не менее, увидеть корабли нам удалось. Мичман, приглашённый к окулярам, уверенно опознал силуэты британских транспортов, но "дотянемся" ли до них -- так и оставалось непонятно. Мы наперебой оценивали расстояние, измеряли угловое смещение и считали, считали, считали. Я уже сообразил, что выстрелить удастся только по двум замыкающим, причем с дистанции около трёх километров. Как Вы полагаете можно оценить шансы на поражение цели? Вот-вот. И я не слишком разевал варежку. Решение задачи такого рода крайне затруднены погрешностью оценки расстояния. Получающуюся неопределённость можно попытаться перекрыть пуская несколько торпед... наш новый штурман тоже так считал -- он ведь командир торпедного катера и с подобными проблемами встречался, а, главное, наши с ним прикидки оказались близкими.

Выстрелили по концевому четырьмя торпедами, целя в одну точку, но с интервалами в двадцать секунд -- прикинули, что за это время цель проходит расстояние, равное собственной длине. Такой приём, по нашим расчётам, прощал ошибку в оценке расстояния до цели примерно в пару кабельтовых. Попали одной -- второй или третьей -- уверенно определить невозможно. Естественно, сразу после залпа нырнули и ушли на двадцатиметровую глубину, так что, ничего, кроме звука взрыва до нас не докатилось. Курс я распорядился взять такой, чтобы пройти за кормой у торпедированного корабля, а скорость мы сбросили. Я усиленно вслушивался в шумы, надеясь понять, что же происходит на поверхности, и уже через десяток минут с удивлением понял -- конвой никуда не ушел. Более того, не менее двух винтов приближаются к нам.

Вот незадача. Совсем забыл, что моряков с тонущих кораблей полагается спасать. А у меня ведь ещё пара неизрасходованных кормовых торпед имеется в аппаратах.

Потихоньку отошел подальше и подвсплыл под перископ. Три корабля спустили шлюпки и подбирают плавающих в тёплой средиземноморской воде потерпевших крушение. Ещё три легли в дрейф и поджидают остальных. Вот к ним я и стал подкрадываться кормой вперёд.

Плохая это была идея. После реверса винтов мы чуть не всплыли наружу -- хорошо, что успели принять воды в балластные цистерны. Потом начались проблемы с управляемостью. Пока не набрали немного скорости лодка вообще не слушалась рулей, да и потом делала это неохотно. Минут через пять Игнат, стоявший на управлении, взмолился:

- Пап! Не выдержу я минуты боевого курса пятючись!

А что прикажете делать. Этот вьюнош реально лучший рулевой. Вертикально-горизонтальный. От машины в воздухе он неотделим. Хоть на первых ныряльщиках, хоть на вторых. Ну, понимаете, при мне рос.

- Ныряй на двадцать, Ляксеич. Будем реверсироваться. А уж потом по дуге зайдём.

- Так, Семёныч! А как уйдёт супостат? - это наш новенький мичман. Он видел картинку и представляет себе всю неустойчивость ситуации.

- Задом наперёд всяко промажем. Нам треть минуты гироскоп раскручивать в торпеде, и куда она побежит если мы в это время будем рыскать?

Эдуард Карлович, дождавшись Игнатова кивка, заработал переключателями. Тут не ждут частных прямых команд. Задачу поняли -- исполняют. Шпаки сухопутные!

- Семёныч, стабилизировались. Два узла идем. Продуваться на положительную плавучесть?

- Давай, Ляксеич. Стрелять придётся из под перископа. Нам понадобится хорошая управляемость.

Я перенимаю руль, чтобы заложить плавную дугу, приводящую в точку залпа. Балансировка плавучести -- дело ответственное. Не знаю, как на настоящих подводных лодках, надеюсь, никто не забыл, что я никогда на них не плавал. Но на моих -- такая вот особенность, если желаешь уверенно действовать, а не бороться со взбунтовавшимся кораблём.